Восходящая тень - Страница 311

311

Мин, обернувшись, бросила взгляд на белую громаду Башни, не поврежденную с виду, но надломленную внутри. Она вспомнила другие видения, на мгновения представавшие перед ее взором: Гавин, склонив голову, стоит на коленях перед Эгвейн, и он же, Гавин, ломает Эгвейн шею. Сначала над головой Гавина вспыхнуло первое, затем второе – словно любое из них могло воплотиться в жизнь. Возникавшие перед взором Мин образы редко бывали столь же отчетливы в своем значении, и никогда прежде ей не случалось видеть, чтобы один образ сменялся другим, а тот вновь первым, будто даже видения не способны были предсказать истинное будущее. Хуже того, ей казалось, и это ощущение было близким к уверенности, что сделанное ею сегодня подтолкнуло Гавина к осуществлению одной из этих возможностей.

Светило солнце, но Мин поежилась, словно ее знобило. Однако что об этом думать – сделанного все одно не воротишь. Девушка посмотрела на двух Айз Седай – бывших Айз Седай. Они, в свою очередь, смотрели на Логайна так, словно тот был обученным псом – свирепым, возможно, опасным, но незаменимым на охоте. Потом Суан и Лиане направили лошадей к реке, и Логайн зашагал между ними. Мин, помедлив, двинулась следом.

О Свет! Надеюсь, все это не напрасно.

Глава 48. ОТВЕРГНУТОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

– И тебе нравятся подобные женщины? – с презрением спросила Авиенда.

Ранд взглянул на нее с высоты седла. Она шагала рядом со стременем Джиди'ина в толстой, тяжелой юбке. Большие зеленовато-голубые глаза сверкнули из-под обернутой вокруг головы темно-коричневой шали, точно девушка жалела, что с ней нет копья. А ведь за то, что она позволила себе взяться за копье во время нападения троллоков, ей изрядно досталось от Хранительниц Мудрости.

Порой Ранд испытывал неловкость от того, что едет верхом, в то время как она идет пешком. Он даже пробовал идти вместе с ней, но надолго его не хватало. Иногда, правда, очень редко Ранду удавалось уговорить Авиенду проехать немного позади него, на крупе Джиди'ина, сославшись на то, что ему все время приходится наклонятьcя для разговора, а от этого шея затекает. Как выяснилось, обычай не запрещал айильцам ездить верхом, но это считалось у них признаком изнеженности и вызывало всеобщее презрение. Одного насмешливого взгляда, особенно со стороны Девы, бывало достаточно, чтобы Авиенда, покраснев, поспешно спрыгивала с коня.

– Она ведь мягкая. Ранд ал'Тор. Слабая. Он бросил взгляд на белый фургон – большой ящик на колесах, – ехавший во главе длинного, извивавшегося змеей каравана. Сегодня его вновь сопровождали Девы Джиндо. Изендре находилась снаружи. Она сидела на крепких коленях Кадира, опершись подбородком о его плечо. Торговец держал в руке маленький голубой шелковый зонтик, прикрывая ее – и себя, разумеется, – от палящего солнца. Хотя Кадир и был в белом кафтане, ему то и дело приходилось утирать лицо платком. Жара действовала на него сильнее, чем на нее, несмотря на то что Изендре была в голубом, в тон зонтику, облегающем шелковом платье. Ранд находился далековато и судить с уверенностью не мог, но ему показалось, что ее темные глаза устремлены на него. Кадир как будто не возражал против этого.

– Не думаю, что Изендре такая уж мягкая, – спокойно возразил он, прилаживая вокруг головы шуфа, чтобы не так пекло. Больше никакой айильской одежды он не носил, хотя здешний наряд всяко годился для пустыни больше, чем его красный кафтан. Происхождение происхождением, но каковы бы ни были отметины на его руках, он не чувствовал себя айильцем и прикидываться им не намеревался. Что бы ему ни предстояло, он хотел остаться самим собой. – Я бы ее такой не назвал…

На козлах второго фургона толстуха Кейлли снова о чем-то заспорила с Натаэлем. Менестрель держал вожжи, хотя правил не так умело, как занимавшийся этим обычно возница. Порой и они искоса поглядывали на Ранда, а потом возвращались к своей перепалке. Косились не только они. Ранду казалось, что многие Шайдо – их более многочисленная колонна двигалась еще дальше – тоже посматривали в его сторону.

С другого боку от него тянулась колонна Джиндо, дальше шли Хранительницы Мудрости вместе с Морейн, Эгвейн и Ланом.

Ранда уже перестали удивлять быстрые взгляды, которые на него бросали. Ведь он – Тот-Кто-Приходит-с-Рассветом. Всем хочется знать, что он затевает. И они узнают. Довольно скоро.

– Мягкая, – буркнула Авиенда. – А вот Илэйн – не мягкая. Ты принадлежишь Илэйн, и нечего пялиться на эту девицу. У нее и кожа-то белая, как молоко. – Авиенда яростно затрясла головой, бормоча наполовину для себя:

– Наши обычаи ей не нравятся. Она не может их принять! Да хоть бы и смогла – мне какое дело! Вот взять бы тебя в гай'шайн да отдать Илэйн.

– А зачем Изендре принимать айильские обычаи?

Авиенда взглянула на него с таким искренним изумлением, что он чуть не рассмеялся. Она, приметив это, сердито нахмурилась. Да, айильские женщины похожи на всех остальных – понять их не легче.

– Уж зато ты, Авиенда, совсем не мягкая, – сказал Ранд, надеясь, что это сойдет за комплимент. Порой она бывала тверже любого камня. – Объясни-ка мне лучше еще разок, как обстоит дело с хозяйкой крова. Если Руарк – вождь клана Таардад и вождь Холда Холодные Скалы, то как же получается, что сама крепость-холд принадлежит не ему, а его жене?

Авиенда окинула его долгим взглядом – губы ее беззвучно шевелились.

– Да потому, что она – хозяйка крова, неужто не ясно? Надо же быть таким недотепой и каменноголовым, мокроземец. Мужчина не может владеть кровом, так же как у него не может быть собственной земли. До чего же вы все дикие, в ваших мокрых землях.

311