Восходящая тень - Страница 353

353

– Я, Перрин Айбара, обещаю любить тебя, Фэйли Башир, всю свою жизнь. – Я буду любить тебя, пока жив, и после смерти. – Все, чем владею в этом мире, я отдаю тебе. – …Коня, топор, лук. Молот. Маловато для свадебного подарка невесте. Я дарю тебе свою любовь и свою жизнь. Это все, что у меня есть. – Я буду оберегать и поддерживать тебя – отныне и навеки. – …Увы, я не в силах уберечь тебя здесь. Я должен отослать тебя, расстаться с тобой, чтобы спасти тебя… – Я принадлежу тебе с этого дня и навеки.

Когда Перрин кончил говорить, руки его дрожали еще сильнее. Все это видели.

Настала очередь Фэйли. Теперь она взяла ладони Перрина в свои и начала:

– Я, Заринэ Башир, – удивительно, что она назвала это имя, которое терпеть не могла, – обещаю любить тебя, Перрин Айбара…

Ее руки не дрожали.

Глава 54. ВО ДВОРЕЦ

Четверо мужчин, обливаясь потом, тащили по узким, извилистым улочкам Танчико телегу на высоких колесах. Она подпрыгивала на каждой колдобине, и сидевшую на грубом деревянном сиденье Илэйн нещадно трясло. Поджав губы, она сердито посматривала по сторонам из-под грязноватой вуали, поджимала босые ноги и при каждом толчке судорожно хваталась за шероховатые доски сиденья. Но чем крепче она держалась, тем сильнее ее трясло.

Найнив, похоже, все это тревожило гораздо меньше. Она подскакивала на досках так же, как и Илэйн, но лишь слегка хмурилась и, казалось, была погружена в свои размышления. По другую сторону от Найнив, сложив руки на груди, сидела Эгинин, одетая и причесанная на тарабонский манер. Выглядела она так, словно тряска была ей нипочем.

Илэйн изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом перед шончанкой и в конце концов добилась определенного успеха. Зубы у нее больше не клацали на каждой выбоине, хотя ее по-прежнему швыряло на Найнив. Илэйн предпочла бы идти пешком, пусть даже босиком, но Байл Домон заявил, что так не годится. Чудно выглядит, ежели женщины тащатся пешком, когда на телеге есть место, – а им явно не стоит привлекать к себе внимание. Сам-то он, понятное дело, не трясся, словно мешок с репой, а вышагивал впереди телеги вместе с десятью из двух десятков матросов, которых взял с собой для сопровождения. Домон пояснил, что, возьми он больше людей, это вызвало бы подозрения. Илэйн, в свою очередь, подозревала, что он и этих-то привел, только чтобы оберечь женщин.

Они отправились в путь, едва забрезжил рассвет. УЛИЦЫ были почти пусты и тихи, если не считать скрипа тележных колес. Только когда солнце взойдет над горизонтом, добропорядочные горожане осмелятся выйти из своих домов, а пока на улицах попадалось лишь всякое отребье, не успевшее обделать свои неблаговидные делишки под покровом темноты. На телегу были нагромождены тщательно прикрытые холстиной, чтобы не привлекали посторонних взоров, три большие корзины. Впрочем, прохожие в мешковатых шароварах и темных цилиндрических шляпах частенько провожали телегу алчными взорами из-под грязных вуалей, точно стая одичавших псов, однако этим все и ограничивалось, ибо никому не хотелось связываться с двумя десятками вооруженных мечами и дубинками матросов. Колесо телеги провалилось в глубокую выбоину – видно, во время очередной заварушки из мостовой повыворачивали булыжники, – и Илэйн чуть не прикусила язык. В следующее мгновение телегу подбросило на ухабе, и девушка едва усидела на скамье, вцепившись в нее обеими руками. И как только Эгинин ухитряется сидеть, сложив руки на груди? Илэйн хмуро посмотрела на шончанку и увидела, что та тоже держится за сиденье.

– Трясет почище, чем на палубе в качку, – заметила Эгинин, пожимая плечами.

Найнив поморщилась и сделала вид, что хочет отодвинуться от шончанки, хотя для этого ей пришлось бы забраться на колени к Илэйн.

– Ох, придется мне потолковать с мастером Домоном, – многозначительно проговорила она, будто не сама выбрала эту телегу, но тут попалась очередная колдобина, зубы у Найнив щелкнули, и она предпочла умолкнуть.

Все три женщины были в блеклых коричневых платьях из грубой шерсти, мешковатых и не слишком чистых. Именно так должны были выглядеть ищущие пропитания беженки из деревни. Не слишком привлекательный наряд; тем удивительнее было явное удовлетворение, выказанное Эгинин при виде этих рубищ. Впрочем, это всяко было менее удивительно, чем то, что шончанка вообще оказалась на этой телеге.

Тому предшествовало немало споров. Мужчины старались гнуть свою линию, но Илэйн с Найнив часть их дурацких доводов опровергли, а на остальные попросту не обратили внимания. Им двоим – именно им, а не мужчинам – надлежало попасть в Панарший Дворец, причем чем скорее, тем лучше. В конце концов Домон выдвинул предложение, оказавшееся не таким нелепым, как прочие.

– Одним вам во дворец нипочем не попасть, – пробормотал бородатый контрабандист, глядя на свои лежащие на столе кулаки. – Тем паче что вы, как сами сказали, воспользуетесь Силой только в крайнем случае, потому что иначе эти Черные Айз Седай тут же вас обнаружат.

Ни Илэйн, ни Найнив не сочли нужным рассказывать мужчинам об Отрекшейся.

– А раз так, вам потребуется человек с крепкими мускулами, чтобы мог при случае помахать дубинкой, да и лишняя пара глаз не помешает – кто-то должен оберегать ваши спины. А я во дворце бывал не раз – привозил подарки прежней его хозяйке. Меня прислуга знает в лицо, так что прямой резон мне с вами и идти. – Иллианец покачал головой и ворчливо добавил:

– Чую я, что кладу голову на плаху, а все из-за того, что бросил вас тогда в Фалме. Остается только положиться на удачу – не на вас же! Направь меня удача, да на моем месте сбежал бы любой! И вы тоже. Ладно, решено – я иду с вами. Надеюсь, против этого никто возражать не станет?

353