Восходящая тень - Страница 386

386

Ланфир тоже смотрела на Ранда и, как ему показалось, некоторое время колебалась. Он впервые видел ее неуверенной.

– Хотелось бы знать, как много ты помнишь, Льюс Тэрин? Сколько в тебе от Теламона и сколько от деревенского пастуха? Такого рода план ты мог бы разработать в те времена, когда мы… – Глубоко вздохнув, она обернулась к Асмодиану:

– Да, они мне поверят. Вне всякого сомнения поверят, когда я скажу им, что ты переметнулся на сторону Льюса Тэрина. Все знают, что ты всегда готов перебежать туда, где чуешь свою выгоду. – Ланфир удовлетворенно кивнула. – Я сделаю тебе еще один маленький подарок, Льюс Тэрин. Щит, которым он огражден, позволит ему выпускать только струйку Силы. Достаточно, чтобы ты смог учиться, а повредить тебе он, даже если захочет, не сможет. Со временем этот щит ослабнет, но в течение нескольких месяцев Асмодиану будет не под силу его пробить, и все это время у него действительно не будет иного выбора, кроме как оставаться с тобой. Он никогда не был силен в пробивании щитов. Для этого надо не бояться боли.

– Не-е-е-т! – истошно завопил Асмодиан. – Ты не можешь так со мной поступить. Пожалуйста, не делай этого! Майрин, умоляю тебя!

– Мое имя Ланфир! – Ярость исказила прекрасные черты женщины. Асмодиан, раскинув руки и ноги, взлетел на воздух, одежда облепила его, и казалось, сама плоть вдавилась в кости.

Ранд не мог позволить ей убить этого человека, но чувствовал себя слишком усталым, чтобы самостоятельно коснуться Источника; он лишь ощущал его как отдаленное туманное свечение. На мгновение его руки сомкнулись на каменном тер'ангриале – фигурке мужчины с хрустальной сферой. Но Ранд понимал, что, если попытается вновь воспользоваться великим кайриэнским са'ангриалом, столь мощный поток Силы уничтожит его. Юноша прибег к помощи маленького ангриала и направил тоненькую, в волосок струйку – большего вытянуть из Источника он не мог – между двумя Отрекшимися. Он сам не знал, что из этого получится, и рассчитывал лишь, что ему удастся отвлечь Ланфир.

Между ней и Асмодианом вспыхнула стена ослепительно белого пламени в десять футов высотой, окруженная бьющими голубоватыми молниями. Стена расчертила пополам площадь, выжигая в каменных плитах желоб в фут глубиной. Пламенный удар достиг стены дворца, и камень с зелеными прожилками взорвался в грохоте рушащегося мрамора. Асмодиан тяжело рухнул на мостовую по одну сторону от этого оплавленного рва; кровь хлынула у него изо рта и ушей. По другую сторону пошатнулась, словно от удара, Ланфир и обернулась к Ранду. Тот, окончательно обессилев и едва держась на ногах, упустил саидин. От ярости кровь прилила к щекам Ланфир. Ранд чувствовал, что находится на краю гибели. Но в следующий миг гнев ее внезапно схлынул, скрывшись за спокойной улыбкой.

– Ты прав, я не должна его убивать. Глупо так поступать после стольких наших усилий. – Шагнув ближе, она протянула руку и потрогала еще остававшийся на шее Ранда след от ее укуса. Он не был Исцелен – Ранд не мог обратиться к Морейн и рассказать ей о встрече во сне. – Ты все еще носишь мой знак? – проворковала Ланфир. – Может, сделать его постоянным?

– Что ты сделала с айильцами в Алкайр Дал? И с остальными?

Улыбка сохранилась на лице Отрекшейся, но заботливое выражение исчезло. Она пошевелила пальцами, будто намереваясь вцепиться Ранду в горло.

– С кем, например? Я думала, ты уже понял, что не любишь эту глупую девчонку с фермы. Или тебя интересует айильская шлюха?

Г адюка, подумал Ранд, смертельно ядовитая гадюка. И она меня любит! Помоги мне. Свет, ведь я не знаю, как остановить ее, если ей вздумается укусить – меня или кого-нибудь другого.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, – заявил Ранд. – Все эти люди мне еще нужны. Я намерен их использовать.

Ему было неприятно, даже больно произносить эти слова – тем более что в них содержалась и доля правды. Но он готов был сказать что угодно, лишь бы обезопасить Эгвейн, Морейн и Авиенду. Это не слишком высокая плата.

Ланфир откинула назад голову и рассмеялась – мелодично, словно зазвенел серебряный колокольчик.

– Я помню те времена, когда ты был слишком мягкосердечен, чтобы хоть кого-то использовать. Яростный в битве, твердый, как камень, высокомерный, как горный пик, но открытый и мягкосердечный, словно девушка! Не бойся. Я не тронула ни твоих драгоценных Айз Седай, ни твоих драгоценных айильцев. Я не убиваю без надобности, Льюс Тэрин, и даже никому не делаю плохого без причины.

Ранд осмотрительно не оглянулся на Асмодиана – тот тяжело дышал и, приподнявшись на одной руке, утирал другой кровь с губ и подбородка. Медленно повернувшись, Ланфир окинула взглядом площадь:

– Вы разгромили город почище целой армии, – пробормотала она. Но Отрекшаяся лишь делала вид, будто смотрит на разрушенные дворцы: на самом деле взгляд ее шарил по разбросанным обломкам тер'ангриалов и невесть чего еще. Когда она вновь обернулась к Ранду, уголки ее губ были натянуты, а в глазах еще вспыхивала искорка подавленного гнева. – Учись у него как следует, Льюс Тэрин. Остальные – Саммаэль с его завистью, Демандред с его ненавистью и злобой и Равин с его жаждой власти, – узнав, что ты раздобыл это, будут преследовать тебя с удвоенной силой, горя желанием низвергнуть тебя.

Она бросила взгляд на статуэтку в его руках, и Ранд понял: она размышляет, не отобрать ли у него это сокровище. И не для того, чтобы обезопасить Ранда от других Отрекшихся, – ведь, обладая им. Ранд мог оказаться опасным и для нее. Вздумай Ланфир отнять у него фигурку, Ранд, скорее всего, не смог бы оказать сопротивления, даже если бы она действовала голыми руками. Сколько бы ни говорила Ланфир о любви, она предпочла бы оказаться подальше от Ранда, когда он восстановит силы в достаточной мере, чтобы использовать эту штуковину. А насколько он вымотан и на что способен сейчас, она не знала.

386