Восходящая тень - Страница 166

166

– Мы… – срывающимся голосом произнес Лука, – мы убили их… всех… Помилуй нас Свет… Льюин подошел к Чарлину и тронул его за плечо:

– Ты не ранен?

Чарлин упал. Руки, которыми он держался за рукоять торчавшего из живота ножа, были красны от крови.

– Больно, Льюин, – прошептал он, содрогнулся, и глаза его остекленели.

– Что будем делать? – спросил Гиран. – Чарлин умер, а мы… О Свет, что мы натворили! Что делать?!

– Отведем девушек к нашим фургонам, – промолвил Льюин, не в силах оторвать взгляд от безжизненных глаз Чарлина, – вот что мы сделаем.

Они собрали все, что могло пригодиться, прежде всего котелки и ножи. Никто не мог позволить себе разбрасываться изделиями из железа.

– Надо все забрать, – грубовато произнес Алиджа, – наверняка они сами украли это у кого-нибудь вроде нас.

Льюин не возражал, но, когда Алиджа стал собирать и мечи, остановил товарища:

– Нет, Алиджа, не надо. Мечи сделаны специально для того, чтобы убивать людей. Больше они ни на что не годны.

Алиджа промолчал, лишь скользнул взглядом по мертвым телам, а потом глянул на копья, из которых Лука при помощи одеял мастерил носилки, чтобы отнести домой тело Чарлина.

– Копья – другое дело, Алиджа, – пояснил Льюин. – Ими можно добывать пищу, а меч, кроме убийства, ни на что не годится. И касаться меча запрещено Путем.

Алиджа промолчал, но Льюину показалось, что по его прикрытому вуалью лицу пробежала усмешка. Правда, когда, собравшись, они двинулись в обратный путь, мечи остались лежать рядом с догоравшим костром и мертвыми телами.

Путь назад был долгим и трудным. Нелегко было в кромешной тьме нести по горам носилки с телом Чарлина, к тому же ветер поднимал целые облака пыли. Майгран ковыляла, невидящими глазами уставившись в темноту, и похоже, не сознавала, где она и что с ней происходит. Коллин была напугана до полусмерти, боялась даже родного брата и вздрагивала всякий раз, когда кто-нибудь к ней прикасался. Не таким представлял себе Лыоин их возвращение. Он-то надеялся, девушки обрадуются, что их выручили, и уж никак не чаял, что понесет тело Чарлина и что его будут преследовать воспоминания о содеянном.

Вдали замелькали огоньки костров, а вскоре показались и фургоны. Обычно по ночам никто не покидал укрытия, поэтому Льюин удивился, что навстречу им спешат три фигуры. По белоснежным волосам он признал Адана. Рядом с ним были Неррин, мать Коллин, и Саралин, мать его и Майгран. Одолеваемый нехорошими предчувствиями, Льюин опустил вуаль.

Прежде всего женщины кинулись к дочерям. Коллин со вздохом облегчения укрылась в объятиях матери, Майгран же, кажется, не замечала Саралин. Та с трудом сдерживала слезы, глядя на следы побоев на лице дочери.

Адан хмуро взглянул на молодых людей, и выражение беспокойства, и без того не покидавшее его лица, усилилось.

– Что случилось, во имя Света? Когда мы обнаружили, что вы тоже пропали… – Завидя носилки с телом Чарлина, он осекся. – Что стряслось? – вновь спросил старик, и было видно, что он боится услышать ответ.

Льюин открыл было рот, но тут неожиданно заговорила Майгран.

– Они их убили, – промолвила она безыскусно, как дитя. – Плохие люди обижали нас, они… Но потом пришел Льюин и всех их убил.

– Что ты, доченька, – воскликнула Саралин, – разве можно такое говорить! Ты… – Она умолкла, уставившись в глаза дочери, затем перевела взгляд на Льюина:

– Это… это правда?

– У нас не было другого выхода, – с болью в голосе произнес Алиджа, – они пытались убить нас. Они убили Чарлина.

Адан отшатнулся:

– Вы… убили? Убили людей? Но как же Завет? Мы никому не причиняем вреда! Никому! Ничто не может оправдать смертоубийства! Ничто!

– Но они захватили Майгран, дедушка, – Майгран и Коллин. Посмотри, что они с ними сделали! Они…

– Это не оправдание! – вскричал Адан, содрогаясь от гнева. – Вы должны со смирением переносить невзгоды. Испытания посылаются нам свыше, дабы проверить глубину нашей преданности. Мы должны принимать их и терпеть. Мы не убийцы. А вы не просто сбились с Пути, вы презрели его. Вы более не Да'шайн. Вас коснулась порча, и я не хочу, чтобы вы заразили ею айильский народ. Чужаки, убийцы – оставьте нас! Для вас больше нет места в айильских фургонах. – Он повернулся к ним спиной и зашагал прочь, будто их больше не существовало. Женщины с дочерьми последовали за ним.

– Мам? – крикнул Льюин и вздрогнул, встретив холодный взгляд Саралин. – Мама, пожалуйста…

– Кто ты такой, чтобы называть меня матерью? Спрячь свое лицо, чужак. Мне больно видеть его, ибо некогда у меня был сын, похожий на тебя. Я не хочу смотреть на убийцу.

– Все равно я айилец! – выкрикнул Льюин, но никто не обернулся. Юноше показалось, что он услышал, как зарыдал Лука. Ветер усиливался, начиналась пыльная буря. Льюин закрыл лицо вуалью. – Я – айилец, – твердил он себе, – я – айилец!

* * *

Неистовые всполохи света слепили Ранду глаза. Он еще ощущал боль утраты Льюина, но уже осознавал себя, и мысли его пришли в смятение. Этот Льюин не имел никакого оружия, не умел им пользоваться и приходил в ужас от одной мысли об убийстве. Какая-то бессмыслица.

Ранд уже почти поравнялся с Мурадином, но воин не замечал его. По искаженному судорогой лицу айильца струился пот, тело его сотрясала дрожь.

Ноги сами понесли Ранда вперед. И назад – в прошлое.

Глава 26. ПОСВЯЩЕННЫЙ

Вперед – и назад!

Адан лежал в песчаной выемке и полами драного кафтана старался прикрыть глаза детям своего сына – павшего сына. По щекам его лились слезы, но он не позволял себе проронить ни звука, лишь осторожно выглядывал из своего укрытия. Майгран и Льюин в свои пять и шесть лет еще имели право плакать, но он… Адан дивился тому, что у него вообще остались слезы.

166